Владимир Демчиков: «Рай» нерушимый

22 января 2017

Фильм «Рай» режиссера Андрея Кончаловского, недавно вышедший в российский и иркутский прокат, еще до выхода принес известному режиссеру множество наград. Фильм был награжден «Серебрянным львом» Венецианского фестиваля за режиссуру, также призами различных международных фестивалей были награждены исполнительница главной роли Юлия Высоцкая (жена режиссера) и оператор фильма. Фильм был выдвинут от России на «Оскар» и вошел в шорт-лист главной мировой кинопремии. «Рай» также награжден премией гильдии российских кинокритиков «Белый слон». В общем, «Рай» по всем внешним признакам – явная режиссерская удача.

Именно поэтому, перед лицом, так сказать, очевидного признания со стороны мирового и отечественного профессионального кинематографического сообщества, хочется воспользоваться этим произведением ветерана советского и российского кино, чтобы написать о Кончаловском то, о чем давно хотелось. Все-таки профессиональное кинематографическое сообщество – это инстанция иного порядка, нежели министр Мединский, они вроде был туфту, как правило, не поддерживают.

Сразу признаюсь, что к Кончаловскому-режиссеру я отношусь очень спокойно и давно перестал интересоваться его новыми картинами, а старые и некогда любимые (школьником, например, заценил «Романс о влюбленных») как-то сами собой забылись. К Кончаловскому-публицисту интереса больше: в публицистике и интервью он бывает достаточно изобретателен, формулируя очередную свою «обоснованную и взвешенную позицию» (сейчас он консерватор), и порой это выглядит интересно и забавно. Мемуары его я когда-то прочитал с удовольствием (правда, пишут, что он их сильно отредактировал при переизданиях, в частности, удалив памятную читателям первого издания сцену знакомства с будущей супругой).

В общем, он человек с биографией, снявший много заметных картин еще в СССР, затем поработавший в Америке и Европе, затем вернувшийся в Россию и сейчас занимающий в российском кино почетное место заслуженного действующего ветерана, а в российском публичном пространстве – просвещенного консерватора, раздающего интервью про то, что такое западная демократия (где все совсем не так, как рисуют наши либералы), и про то, что такое Россия и российская история (в которой все хоть и страшно, но далеко не так плохо, как рисую глупые либералы, которых он теперь свысока попинывает в унисон младшему брату).

В фильме «Рай» самое интересное, как мне кажется – это даже не сам фильм (о нем ниже), а то, чем он похож на другие фильмы заслуженного ветерана. Интересно, как в фильме просвечивает, так сказать, творческий скелет товарища Кончаловского (некоторые называют его еще «творческим почерком», но тут больше подходит скелет). Я заранее хочу оговориться, что могу судить только на основании фильмов, которые я видел, то есть почти всех советских, нескольких американских и нескольких снятых им уже в России. Может быть, вне зоны моего внимания осталось что-то невероятное, что могло бы перевернуть мое представление о Кончаловском – но увы, ни один из его фильмов, которые я не видел, не привлек внимание людей, чье мнение мне интересно, поэтому уж буду оперировать тем, что есть.

Но сначала несколько слов о фильме. «Рай» состоит как бы из двух пластов. Один пласт – это три монолога трех главных героев фильма (француза-коллаборациониста, молодого эсэсовского офицера по особым поручениям и русской эмигрантки-аристократки) в форме интервью или собеседований, а с кем они разговаривают, мы понимаем не сразу. Второй пласт – это сама история, в начале которой русская аристократка, пытаясь спасти еврейских детей, попадает в Париже в руки полиции, к тому самому коллаборационисту, одному из героев фильма. Затем она оказывается в концлагере, где сталкивается с тем самым молодым эсэсовцем по особым поручениям, с которым у нее когда-то, еще до войны, случилась в Италии мимолетная близость. Эсэсовец берет ее «под крыло», делая прислугой в своей квартире в лагере, и даже намеревается спасти – но она идет в газовую камеру, этим спасая тех самых детей, которые не смогли убежать в начале фильма. В своих монологах каждый из главных героев объясняет, так сказать, свою правду: ради чего жил, что думал, что чувствовал. Коллаборационист хотел всего лишь тихо жить при новой власти – правда, для этого ему пришлось стать палачом (жизнь такая). Эсэсовец, носитель великой культуры и красавец мужчина, из любви к отечеству оказался жертвой преступной нацистской идеологии. И только русская аристократка, жертвуя собой… После окончания фильма появляется титр о том, что фильм посвящается русским эмигрантам. Само по себе простенькое разделение разных судеб между людьми разных национальностей именно в таком раскладе является, конечно, довольно беспомощным упрощением (и жертв преступной идеологии, и обывателей, желающих «просто жить» и ради этого становившихся палачами, было великое множество во всех странах, и об этом давно и много сказано), ну да что уж, режиссеру была нужна простенькая притча про трусоватых французов, красивых, но порченых немцев и героических русских – ладно, путь будет притча.

Главную роль героической русской аристократки в фильме сыграла непременная участница всех последних фильмов Кончаловского Юлия Высоцкая. Сыграла, надо отдать ей должное, на пределе своих возможностей, хотя я и не большой поклонник ее до сих пор, несмотря на большую уже практику, непрофессиональной манеры игры с упором на «эмоциональную искренность» с заламыванием рук. Интереснее, на мой взгляд, в фильме выглядят другие герои, эсэсовец с французом, их играют хорошие актеры (особенно хорош немец), но и им, в общем, играть особенно нечего. Вообще монологи героев смотреть, пожалуй, интереснее, чем собственно историю. Отчасти это, может быть, было связано с тем, что многие игровые сцены, особенно в помещениях, сняты с некоторым однообразием: камера установлена перед дверным проемом с тем расчетом, чтобы актеры могли играть как непосредственно перед камерой, так и мелькая в проеме в самом дальнем от камеры помещении. Этот, с позволение сказать, «прием» своим назойливым повторением к концу фильма откровенно раздражал. Но главная проблема фильма была даже не в том, как он снят, не в игре актеров и не в бедности и упрощенности сценарного материала, а в том, зачем он вообще снят.

Мне кажется, основная проблема Кончаловского-режиссера в том, что практически все его фильмы можно при желании (и без больших потерь для содержания) пересказать на одном листочке, и фильм «Рай», например, в этом смысле мало чем отличается от «Романса о влюбленных». Кончаловский – прежде всего расчетливый ремесленник, каждый фильм которого является увеличенной короткометражкой, которая иллюстрирует какую-то короткую мысль. Он составляет свои фильмы как будто по рецептам, примерно так же, как он формулирует свою очередную «взвешенную позицию» в многочисленных интервью. Возле каждой реплики любого персонажа «Рая» можно легко представить себе сносочку, поясняющую, зачем персонаж эту самую реплику произнес – и это навевает бесконечную тоску. Когда такие «функциональные» реплики звучат в каком-нибудь подростковом блокбастере – это хоть как-то оправдано некоторыми свойствами потенциальной аудитории, но в «настоящем кино» это все-таки сильно напоминает детский сад.

Весь фильм, мне кажется, представляет собой вот такое рецептурное, холодное и расчетливое творение, в котором все, что «хотел сказать» художник, можно с высокой точностью пересказать в двух словах уже через 10-15 минут после начала. Его киноразмышления о жизни и смерти, о природе фашизма и загадочной (и, конечно же, присущей русской аристократке и, видимо, в ее лице русской аристократии) природе героизма – прежде сего вполне банальны. Все-таки фильм должен создавать «новое качество», герои должны запоминаться, сцены и кадры – стоят перед глазами – но увы. В фильмах Кончаловского слишком много расчета – и фатально отсутствует ощущение новизны. В общем, эти фильмы, если можно так сказать, «не работают». Увы, «Рай» тут – не исключение.

Думаю, он и сам это чувствует (и, как может, пытается с этим что-то делать, иногда снимая нарочито «небрежно», пытался сделать картинку подчеркнуто «непосредственной»), - но увы, ничто не может избавить его кино от этого привкуса околотворческой бухгалтерии, которая уже, кажется, въелась в его мозги. И никакие «Оскары» и «Серебряные львы» тут не помогут.

А ведь вроде бы все в финале сделано правильно: тут тебе и музыка, и смерть, и неожиданный свет, и спасенные дети – ан нет, не работает. Даже финал оставляет совершенно спокойным. В лучшем случае фильм «заставляет задуматься», как вымученно выразился один из моих приятелей, перехваченный журналистами на выходе из зала и вынужденный что-то позитивное говорить на камеру. А для меня лучшей зрительской рецензией был раздававшийся откуда-то сзади на протяжении всего просмотра «Рая» безмятежный богатырский храп.

Мне могут сказать: а как же высокая оценка мировой и отечественной кинематографической общественности? Всем же нравится! Ну что тут поделаешь, и мировая кинообщественность иногда ошибается. И пусть себе ошибается, пусть распускаются сто цветов. На свете есть много хороших фильмов!

Возрастное ограничение: 16+