Лев Сидоровский: Не безымянная звезда, актриса Нина Ольхина
19 октября 2025
10 октября 1925 года родилась актриса, которую боготворил весь театральный Ленинград.
Тогда её портреты висели на Невском, и люди спешили в театр на Фонтанке, чтобы увидеть актрису «живьём», услышать её виолончельный голос.
Немыслимо тоненькая, синеокая, светловолосая, она пела: «Он говорил мне: «Будь ты моею...» – и зал цепенел. До трепетной Ларисы, «бесприданницы», по замыслу режиссёра, никто на сцене не имел права дотрагиваться: «Потому что она – не предмет купли-продажи. Идёт торг, а она – в стороне...» Ещё режиссёр распорядился, чтобы актриса уже даже на читке пьесы была затянута в корсет. Все ахнули: «Какой корсет? У неё же талия – 58!» Режиссёр пояснил: «Мне нужен чёткий графический силуэт, нужна особая стать». Так и осталась у неё эта «стать» на всю жизнь.
И не ведали зрители «Бесприданницы», что в этом же корсете она хранила ещё и бесценный талисман: изящный серебряный футляр с визитными карточками Комиссаржевской. Когда-то Вера Фёдоровна подарила их певице Зое Лодий, а та – счастливой юной премьерше.
***
А что у юной премьерши было в прошлом? Расстрелянный в тридцать седьмом отец, погибшие в блокаду родственники. И учитель математики, который просил их еле слышно: «Дети, пожалуйста, запоминайте, как доказывать эту теорему, с первого раза. Потому что на второй раз сил у меня уже нет». Скоро он умер прямо на уроке. Сама выжила чудом – может, помогли «Сильва», «Марица» и другие светлые мгновения в стылых стенах Александринки, где давала спектакли Музкомедия.
Школу закончила в сорок третьем, а тут как раз Большой драматический из эвакуации возвратился, и там открывалась школа-студия. На вступительном экзамене своим необыкновенным голосом только начала: «Погасло дневное светило…», как через шесть строк услышала: «Деточка, вы приняты». Её, как и всех студийцев, зачислили сразу во вспомогательный состав – это, кроме участия в спектаклях, давало право ещё и на «рабочую карточку».
Но главное: их здесь любили, все – от Ольги Георгиевны Казико до Ефима Захаровича Копеляна. Разве позабыть, как Елена Маврикиевна Грановская перед премьерой «Бесприданницы» принесла ей бутерброд с яйцом: надо же подкормить девочку, у которой после окончания студии вот такая самая первая роль!
Однажды, прервав монолог короля Лира, на сцену вдруг ворвался худрук Лев Сергеевич Рудник и сквозь комок в горле крикнул: «Ленинград полностью освобождён от проклятой блокады!» Она там изображала воина – в кольчуге и шлеме с забралом, закрывавшем лицо, – и из-под забрала на кольчугу хлынули слёзы. Впрочем, рыдали от счастья все актёры, все зрители.
***
А потом она играла очень много, порой за месяц – двадцать восемь спектаклей: то искрящаяся юным максимализмом Надя в горьковских «Врагах»; то прелестная донья Мария (зрители на «Девушку с кувшином» тогда, сразу после войны, когда жилось всем ещё ой как плохо, буквально ломились – им очень нужен был этот яркий спектакль, его ослепительные краски, его бурные чувства!); то кокетливо-мечтательная Ксения в «Разломе»...
И вот она уже лауреат Сталинской премии, вскоре заслуженная артистка РСФСР. Но что значат все звания и награды, коли ты и так отмечена Божьей милостью, и так молода, красива, талантлива. И, например, выход твоей королевы Марии Нейбургской в «Рюи Блазе» заставлял зал буквально замереть. Как писала тогда одна газета: «Откуда-то из глубины сцены возник лучезарный свет, который неспешно двигался навстречу залу, олицетворяясь».
***
Подобный свет излучала она, когда играла и Веру в «Обрыве», поставленном Рашевской. Наталья Сергеевна её любила, пестовала, и оттого актрисе было легко и радостно. Но тогда в БДТ уже пришёл Товстоногов, отношения с которым складывались не так просто. Хотя сразу доверил главную роль в «Безымянной звезде».
Её Монна действительно казалась звездой, вдруг воссиявшей на унылом полустанке: ослепительно светились и парча её платья, и обнажённые плечи, и водопад пышных волос.
И Клея в «Лисе и винограде» казалась ожившей античной статуей: умная, холодно-ироничная, она была воистину божественна. Чтобы добиться этого, актриса снова и снова ходила в Эрмитаж и там, среди маленьких терракотовых фигурок, отыскала ту величавую стать, когда складки одежды ложатся так свободно, и особую поступь, и поворот головы.
А Настасью Филипповну в «Идиоте» играла трудно, потому, что та не добра, мучительница, а это качество актрисе, по всей её природе, чуждо. И про Надежду Монахову в «Варварах», когда ей предложили эту «премьерную» роль, тоже сказала: «Это – не моё. А вот Лидия Богаевская – моё». И сыграла её – да так, что мы сразу ощутили в Лидии и ум, и иронию, и энергию, и «породу», и душевную брезгливость.
Многие из этих «богаевских» качеств пронесла через всю жизнь – например, начисто лишённая зависти, никогда не участвовала ни в каких закулисных интригах под лозунгом: «Ну, против кого сегодня дружим?»
А в «Горе от ума», хотя роль светской дамы Натальи Дмитриевны Горич, супруги старого друга Чацкого, была крохотной, всё про судьбу своего мужа прекрасно разъяснила.
Когда на Малой сцене Марк Розовский поставил мюзикл по «Бедной Лизе», в образе матери героини (которая пела: «На том свете…», с причитаниями: «Ах-ах!») не побоялась оказаться смешной. И было там её лицо, окаймлённое строгим чёрным платком, иконописным, а чувства – прозрачными, как ключевая вода.
Ну а в «Фантазиях Фарятьева», которые осуществил Сергей Юрский, узнавалась с трудом, потому что перед нами предстало нелепое существо – в туфлях сабо на босу ногу, в мужском махровом халате, с тощей растрёпанной косичкой, выпавшей из узла волос на затылке. Эта суетливо-бестолковая, но добрая мать двух «девуль», рождённая, как и весь спектакль, в атмосфере студийности, стала для неё после ряда не отмеченных радостью лет светлым праздником.
Потом возникла интересная и нам, и самой актрисе Меропа Давыдовна Мурзавецкая в товстоноговской постановке «Волков и овец». Но продолжения не последовало – режиссёр её словно не заметил. А просить или роптать обыкновения не имела.
Были другие роли, лучше-хуже, но, Боже мой, сколько же их не сыграно!.. И в кино никогда не снималась. И телевидение её не жаловало.
Этому единственному в своей жизни театру отдала более полувека. Здесь выпало ей счастье оказаться рядом на сцене с дивными людьми: от самых первых, замечательных партнёров (Грановская, Сафронов, Лариков, Полицеймако) до (как она их называла) Паши Луспекаева, Кеши Смоктуновского, Вади Медведева, Владика Стржельчика, Юры Демича – их, увы, уже тоже нет на земле.
А ещё была в БДТ хорошая актриса – Анна Борисовна Никритина, а у неё – муж: поэт Анатолий Борисович Мариенгоф, которые вскоре после премьеры «Бесприданницы» стали для нашей героини как бы второй семьёй. И встречала она в этом доме Ахматову и Зощенко, Шкловского и Эрдмана, Козакова и Тышлера, Андроникова и Эйхенбаума. Как-то пришла к Эйхенбауму и видит: стоит Борис Михайлович, опираясь на палочку, у радиолы, на которой крутится пластинка с записью Баха, и самозабвенно сам себе дирижирует. Вот какие люди с юности определили её вкусы, её интересы, её уровень.
***
Однажды пришло письмо:
«Моя любовь давняя. Ещё с галёрки, ещё с «Бесприданницы», с первых спектаклей «Лисы». Потом влюблённость издали подкрепилась дружбой вблизи. Я ищу слово – Слово о Тебе. Оно почти нашлось. Это слово - нежность, женственность. Ты владеешь ею. Ты это играешь всю жизнь. Сергей Юрский».
***
Когда-то Кнуров говорил её Ларисе: «Велико наслаждение видеть вас, а ещё большее наслаждение слышать вас...» А разве к самой актрисе это не относится?
Помните: в одном из давних спектаклей была она «безымянной звездой». Но сама-то она – звезда совсем не безымянная.
Мы очень дружили, и однажды я написал:
«Я давно смотрю на Вас влюблённо,
Уж давно на сердце борозда...
Здравствуйте, пленительная Монна –
Наша "безымянная звезда"...
Нежный образ в памяти лелея,
Из сонетов я сплету венок...
Здравствуйте, блистательная Клея, –
Сколько лет уж я у Ваших ног...
Жизнь моя – как длинная былина:
То пресна она, то солона...
Здравствуйте, божественная Нина,
Дорогая Нина Ольхина...»
Её звали Нина Алексеевна Ольхина. И родилась она в 1925-м 10 октября. А Кирилл Лавров неизменно называл её «младшенькой», потому что сам поспешил явиться на белый свет почти месяцем раньше.
Автор: Лев Сидоровский, Иркутск - Петербург
Возрастное ограничение: 16+
Все статьи автора
В наших соцсетях всё самое интересное!
