Рыцарь Иркутска: Алексей Чертилов вспоминает Марка Мееровича

29 ноября 2018

Споры вокруг сохранения и восстановления иркутских «деревяшек» – старых домов XIX века – не утихают многие годы. В числе защитников деревянного Иркутска много известных и уважаемых иркутян.

Одним из них был известный далеко за пределами Иркутска архитектор Марк Меерович, который своим авторитетом и поддержкой мог сделать еще многое.

О работе Марка Григорьевича в области сохранения иркутских «деревяшек» рассказывает его товарищ и коллега, эксперт Федеральной службы Росохранкультуры, доцент кафедры истории архитектуры и основ проектирования ИРНИТУ, председатель Иркутского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, член Общественного совета при службе по охране объектов культурного наследия Иркутской области Алексей Чертилов.

– О сохранении деревянных памятников в Иркутске заговорили где-то в начале 80-х годов, – говорит Алексей Чертилов. – Тогда была образована государственная лаборатория паспортизации памятников археологии и истории в Иркутском государственном университете и памятников архитектуры – в Иркутском политехническом институте, где профессионально занялись выявлением, научным изучением и фиксацией культурного наследия нашего региона. Также там делали архитектурную, историческую и археологическую экспертизу. В архитектурной лаборатории работали выпускники архитектурного факультета ИПИ. Организовал ее преподаватель кафедры истории архитектуры Валерий Трофимович Щербин – уникальный специалист и настоящий энтузиаст.

Собранная Щербиным команда тщательно изучала каждое деревянное здание в Иркутске. На каждое из них был составлен паспорт, вся информация заносилась в единый реестр, была создана специальная государственная программа, и все было бы прекрасно – если бы не перестройка. Страну трясло в лихорадке, и деревянные памятники архитектуры, какими бы ценными они ни были, представляли эту самую ценность лишь в глазах ученых. Молодым капиталистам ценна была земля, которую эти «деревяшки» занимали.

Платить ученым, которые скрупулезно исследовали каждый дом, никто не хотел. В середине 90-х годов лабораторию закрыли из-за отсутствия финансирования.

Однако люди, которые занимались работами по сохранению памятников, сдаваться не собирались. Просто вместо работы они сделали это общественной нагрузкой. Появилось серьезное общественное движение по защите памятников, в которое вошли очень известные люди – например, писатели Марк Сергеев и Валентин Распутин.

Марк Меерович вошел в движение по охране деревянных памятников архитектуры в Иркутске довольно поздно, но сделал это настолько мощно, что сразу занял в нем одну из важнейших позиций.

Сам Марк Григорьевич в одном из интервью объясняет свое увлечение деревянными иркутскими домами: он родился и некоторое время жил в таком доме, где жила семья его бабушки Магдалины Азадовской. В качестве основы для своей научной работы и диссертаций Меерович взял тематику социалистического города, изучая деревянные бараки, которые строились в Иркутске в 20-30-е годы прошлого века и еще сохранялись в начале микрорайона Ново-Ленино.

– Кстати, те жилые многоквартирные дома, так называемые бараки, хорошо сохранились, – говорит Алексей Чертилов. – Я был в некоторых из них, когда шел разговор о сносе и расселении, о признании их аварийными. Никакой аварийности живущие в них люди не замечали. Это крепкие дома с удобной планировкой, высокими потолками, там все прекрасно. А вот те дома, которые стали позднее строить из бруса, как раз в плачевном состоянии, их нужно расселять и сносить.

– Марк Григорьевич вместе с нами изучал этот феномен иркутских деревянных бараков, а для себя, для души исследовал декор деревянных домов в Иркутске. Его безумно привлекали все эти узоры, завитки, прорези, наличники, фасадная обшивка.

Кстати, Меерович был не первым человеком, который интересовался декором иркутских «деревяшек». Еще до него множество фотографий деревянных домов и их декоративных элементов сделал Валерий Щербин, который даже планировал издать многотомник на эту тему – но у него не получилось. Вместо этого был издан известный многим уникальный, первый в России системный альбом-каталог «Иркутск на почтовых открытках». А фотографии Щербина остались лишь в его семейном архиве.

Меерович систематизировал стили деревянного декора – их, по мнению ученого, было пять. Но их происхождение он считал загадкой: откуда они попали в Иркутск, кто их привез? Это никем не изучалось. Например, сибирское барокко, которое в Иркутске настолько специфично, что его можно считать «иркутским барокко». Или древнерусский стиль, деревянный модерн и деревянный классицизм, которые, по словам Марка Григорьевича, могли быть смешаны на одном и том же доме, в то время как по историческим данным их разделяли несколько десятков лет.

Все данные, собранные как самостоятельно, так и при помощи аспирантов и магистрантов, Марк Меерович систематизировал. В его планах также был выпуск многотомного издания, посвященного иркутскому деревянному декору. Он искал старые фотографии и сравнивал их с современным положением дел, готовил материал и мечтал о том дне, когда его наработки увидят свет. Но не успел…

– Сейчас формально о сохранении деревянных памятников архитектуры в Иркутске должна заботиться Служба по охране объектов культурного наследия Иркутской области, – говорит Алексей Чертилов. – Сотрудникам Службы предписано следить за теми памятниками, которые уже включены в Государственный реестр объектов культурного наследия, а также включать в него новые памятники. На деле все обстоит немного иначе…

К сожалению, очень часто иркутские деревянные дома не вносятся в Госреестр, а выводятся из списков выявленных объектов культурного наследия. Иркутское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) и общественность города пытаются бороться с этими «не включениями» в Госреестр и исключением из списков. Но подчас это борьба с ветряными мельницами – Служба делает по-своему: отказывает во включении потенциальных памятников в реестр на основании отрицательных заключений экспертиз, выполненных «левыми» экспертами, чаще неиркутянами, которые выносят приговор таким исторически ценным постройкам, доказывая за деньги заинтересованных в сносе построек лиц их «неценность».

Так было совсем недавно и с домом Рассушина на бульваре Гагарина, за который Марк Меерович долго хлопотал и который пока удалось отстоять – но неизвестно, на какое время. «Непамятник» ведь можно быстренько снести и на его месте построить многоэтажку или торговый центр. Земли, занятые 1- и 2-этажными деревянными старыми домами – это самый центр, проходимый, популярный, притягательный. Опасность этой притягательности знал и Марк Меерович – и боролся за каждый дом всеми силами, всей мощью своего авторитета в научном мире, со всем пылом ученого и общественника, влюбленного в тот самый деревянный Иркутск.

Чтобы сохранить деревянный Иркутск, Марк Меерович в свое время – в 2011 году – вошел в состав экспертного научно-творческого Совета по регенерации исторической застройки 130-го квартала. Правда, когда квартал уже возводился, Марк Григорьевич, по словам Алексея Чертилова, несколько разочаровался в своем «детище». И немудрено: в эскизе, который был составлен авторским коллективом во главе с архитекторами Еленой Григорьевой и Марком Мееровичем, планировались старые иркутские торгово-жилые деревянные улицы, на первых этажах домов которых располагались лавки, трактиры, а на вторых этажах, в усадьбах с плодовыми и декоративными садами жили люди. Вот только собственных средств региона на такой масштабный проект не нашли, и к его реализации привлекли бизнес. А бизнес сделал по-своему. Так и появился очередной торговый центр – квартал с кафе и ресторанами.

После не совсем удачного опыта со 130-м кварталом Марк Меерович совместно с другими инициативными гражданами занялся проектом «Иркутские кварталы». Одним из мероприятий этого проекта является «Фасадник» – тот самый ремонт фасадов, который когда-то делали в Томске, а сейчас активно продвигают в Иркутске. При этом, по словам Алексея Чертилова, «Фасаднику» не хватает в составе архитекторов-реставраторов, которые знают историю того или иного дома. И получается немного «не то»: как пример можно привести отремонтированный АРПИ дом № 2 в Черемховском переулке, открытый бревенчатый сруб которого попросту зачем-то покрасили «под дерево» в грязно-коричневый цвет, испортив тем самым внешний исторический облик никогда не крашенного дома.

– А еще в старых деревянных домах можно делать гостиницы для туристов, которые будут пользоваться бешеной популярностью, – уверен Алексей Чертилов. – Ведь это историческая ценность – деревянный дом с высоченными потолками. Достаточно грамотно провести ремонт – и в том же доме Рассушина и расположенных рядом усадьбах можно будет сделать такой гостиничный комплекс, что все ахнут. Там же, рядом, можно построить еще несколько домов в том же стиле и сделать, например, трактир.

И точно так же можно привести в порядок и другие деревянные дома, но для этого они должны быть включены в реестр памятников, чтобы их охраняло государство. Иначе усадьбы снесут ради очередного бетонного многоэтажного монстра. Тогда вместо уникального центра Иркутск станет обычным железобетонным городом, не имеющим отличий, утратившим идентичность, безликим и никому не интересным. Таким, каким очень не хотел его видеть архитектор Марк Меерович.

Нина Писаренко, МК-Байкал

Фото из открытых источников

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!