Смерть Колчака и Пепеляева: воспоминания коменданта Иркутской тюрьмы

07 февраля 2025

Воспоминания очевидца тех событий поручика В. И. Ишаева были опубликованы в журнале «Свердловская новь» 15 февраля 1926 года.

Ночь. Здание Иркутской тюрьмы высится над рекой. Перекличка часовых. Тяжело тащится по полу приклад винтовки. Лязг отчетливо слышится далеко в Знаменском предместье.

Тишину рассекает громкий окрик часового: «Стой». Автомобиль останавливается. Отделяются тени: «Именем Революционного комитета»…Три звонка.

Дверь, тяжело скрипя, выбрасывает заспанного, утомленного коменданты тюрьмы В. И. Ишаева (на фото). На каланче бьет час ночи. Коменданту вручается приказ Революционного комитета. «Контрреволюционная агитация, в городе неспокойно…Портреты Колчака разбрасываются на улицах…Постановил…Колчака и Пепеляева…расстрелять».

Самуил Чудновский, председатель Иркутского губЧеКа, и Иван Бурсак, комендант города, предъявляют мандаты. «Приготовить дежурную комнату, караул, все должно быть спокойно. Проведите к осужденным».

Коридором общего корпуса через двор проходим в одиночный корпус. Открывается дверь камеры Колчака. Первым вошел комендант тюрьмы, за ним Чудновский и Бурсак. Адмирал Колчак сидит на койке и при входе тяжело поднимается. Жесткое лицо, ни один мускул не дрожит, но за ресницами теряется пугливый взгляд.

Чудновский подходит вплотную и говорит: «По поручению Иркутского революционного комитета мы пришли объявить вам постановление, касающееся вас».

Колчак переступил с ноги на ногу и ответил с легкой хрипотой в голосе: «Слушаю».

Чудновский громко, отчетливо зачитывает постановление Революционного комитета о расстреле Колчака и Пепеляева. 

Пауза.

«Какие есть просьбы или заявления?» - спрашивает Чудновский.

«У меня есть просьба, разрешите мне проститься с женой».

Чудновский объясняет, что по целому ряду причин разрешить свидание не может. Спрашивает, есть ли еще какие просьбы. Броском головы в сторону Колчак показывает, что больше просьб нет. Медленно, тяжело шагая, не оглядываясь, выходит Колчак из камеры. В коридоре окружает его ночной.

Вышли. Двор. Не пройдя двадцати шагов от одиночного корпуса, Колчак вытаскивает из кармана скомканный носовой платок и как-то неестественно возится с ним у рта, делая вид, что откашливается. Вдруг прыжок. Комендант тюрьмы быстро схватывает Колчака за руку, в которой платок, и отбирает его. На каменной мостовой с легким стуком падает «пилюля», с беловатым порошком, просвечивающим сквозь желатин. Это – яд.

Колчак спокоен, не издал ни звука. Пилюля передается Чудновскому, и шествие движется дальше.

Дежурная комната, стол, три глубоких стула. Вперед проходят два красноармейца. За ними Колчак проходит. Садится на первый стул, облокотившись рукой.

В том же порядке подходим к камере Пепеляева. Открываем дверь. Пепеляев спит, но от шума, произведенного ключом, вскакивает с постели, торопливо одевается.

Первым говорит: «Здравствуйте». И в голосе слышится мелкая дрожь, которая постепенно усиливается и переходит в плачь, продолжавшийся все время до конца.

Тихо проходим одиночный корпус, двор и входим в дежурную комнату. Встреча Пепеляева с Колчаком проходит без слов.

Спустя несколько минут полурота красноармейцев, выстроившись перед тюрьмой, окружает осужденных. Мы тихо движемся сначала по набережной реки Ушаковки, а затем первым прилегающим переулком заходим на гору.

Легкий февральский мороз. По небу скачет прожектор. В городе и Знаменском предместье слышатся отдельные выстрелы. Изредка раздается отчетливая трескотня пулеметов.

Наконец, пришли. Горка, с которой ясно видна тюрьма. Чистое место. Луна заливает матовым светом белую поляну. Тихо. Полурота строится в две шеренги. «Смирно».

Пепеляев обращается к адмиралу: «Прощайте, адмирал».

«Прощайте», - сухо и коротко ответил Колчак.

Раздается команда: «Полурота, пли».

Залп. На каланче пробило два часа.

P.S. Записано и опубликовано в феврале 1926 года. 

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!