Дмитрий Быков о феномене Евгения Евтушенко

26 сентября 2020

Дмитрий Быков читал много лекций об Евтушенко. "Глагол" публикует отрывок из его вчерашнего выступления, оставляя за собой право не соглашаться со всеми тезисами сказанного.

Феномен Евтушенко заслуживает осмысления именно как удивительный случай исключительного таланта, который так собой нерасчетливо распорядился. Поэт определяется не только его прозой – эта моя фраза часто цитируется и вызывает какую-то странную враждебность...Поэт для меня определяется мыслью, а показателем наличия мысли у поэта, его способности мысли очень часто выступает именно его проза. И вот все-таки мерило поэта, мне кажется, такие два маркера очень точных, а во-вторых, это преобладание хороших стихов, просто количественное, над плохими. Ведь не так важно, сколько у поэта хороших стихов. Важно, сколько у него плохих. И вот у Евтушенко это количество плохих стихов оказалось зашкаливающим, оно задушило, как оказалось, некоторое количество гениальных. Некоторое количество гениальных стихов у него действительно было. Я часто уже повторял эту мысль, но если бы от Евтушенко остались бы четыре первых строчки стихотворения «Карьера», он обрел бы бессмертие как великий поэт: «Сосед, ученый Галилея, был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля, но у него была семья».

А там, в этом стихотворении, еще десять или восемь строф, и это не прибавляет ему очарования. Гениальные стихи у него были, и я считаю, что это и «Монолог голубого песца», и ...баллада о том, что «Сто первым я не буду никогда». У него были и великолепные лирические образцы, не только риторические. Он очень разнообразный поэт, очень богатый, с очень виртуозной техникой. Во многом, я думаю, его вклад в развитие русской ассонансной рифмы был, может быть, решающим. Совершенно прав был Вознесенский, который сказал, что рифмы Евтушенко были рассчитаны на акустику площадей. Да, это так. Я уж не говорю о том, что стихотворение «Долгие крики» при самом требовательном отборе вошло бы в антологию шедевров двадцатого века, в том числе и беспощадных по отношению к самому себе. Евтушенко умел себя не пощадить, пусть он и этим кокетничал, но все равно он умел сказать о себе и самое лучшее, и самое жестокое. Никто из его критиков так его не бил, как он ненавидел временами сам себя.

Но огромное количество поэтического шлака задушило эти ростки. Хотя при хорошем отборе, если действительно собрать идеальную книгу Евтушенко, причем если был бы возможен вариант, по которому и некоторые стихи можно было дать в сокращении, – я думаю, это поставило бы его в ряд крупнейших поэтов двадцатого века при самом строгом отборе. Гениально умея отбирать чужие стихи (что он замечательно показал в гениальной хрестоматии «Строфы века»), в отношении своих он, как и большинство авторов, бывал подслеповат. Это не отнимает у него огромного значения, очень многое он сказал и сформулировал первый. Я говорю, если бы от него осталась только строчка: «Как стыдно одному ходить в кинотеатры», по ней угадывался выдающийся поэт.

Если бы только один «Серебряный бор» или «Любимая, спи…» остались бы от него, тоже было бы ясно, что он замечательный автор. Надо любить наших поэтов со всеми их захлебами, пороками, избыточностью, и так далее. Это действительно наше избыточное богатство, если мы позволяем себе так строго обзывать Евтушенко «поэтической беллетристикой», как кто-то сейчас говорил. А вы напишите такую «поэтическую беллетристику», тогда и посмотрим. Мне кажется, что по точности этого укола мысли, по точности попадания в больные точки времени, я думаю, у него очень мало соперников.

Дмитрий Быков, сентябрь 2020 года

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также