Никита Добрынин:  вкус омуля, завод замерзшей машины в -39 по Цельсию, ожидание и проезд в «80-ом» автобусе трудно объяснить неиркутянину

28 декабря 2018

Я думаю и чувствую, что самое важное и интересное в жизни Иркутска 2018 года - это обсуждение бренда Иркутска, та самая «ирррркутскость». Как мне кажется, презентация стала событием, так как подтолкнула к дискуссии на тему: «Какой Иркутск? Кто должен определять какой он Иркутск, мы или приезжие?». Должен ли город подстраиваться под гостей или гордо жить, катиться по своему собственному пути?

Со стороны за этим было наблюдать очень увлекательно. Симпатичная и интересная буря, детали, которой ты можешь представить, даже не находясь там. К тому же во мне происходили процессы, связанные с одновременной потерей и обретением «иркутскости».

До самого отъезда меня крайне интересовала эта тема, я все пытался выразить ее с помощью кино, найти такую манеру игры актеров, способ говорить, саму историю и способ ее презентации, чтобы все это было прям про Иркутск. Для этого перед самым отъездом я снял этюд по «Утиной охоте» Вампилова и документальный фильм про пиарщика, который стал сварщиком – «Верташ Игорь» (эта десятиминутная новелла, возможно, войдет в один федеральный альманах, премьера которого назначена на 2019 год). 

Постепенно со всем этим иркутским багажом в Москве мне стало тяжело, я понял, что я делаю что-то не так. А именно, что есть вещи, которые нельзя объяснить человеку  -  вкус омуля, упоминание «Байкала» для нейминга всего чего угодно, завод замерзшей машины в -39 по Цельсию, ожидание и проезд в «80-ом» автобусе, количество и тяжесть дверей, которые нужно открыть, чтобы выйти на улицу и многое другое. И более того, я понял, что это не стоит объяснять. 

Мне в этом году повезло с учителем -  я встретил Валерия Панюшкина, сначала я прошел его четырехдневный интенсив «Сторителлинг для новых медиа». В ходе курса Валерия я еще раз послушал, как строится классическая драматургия, чем она отличается от драматургии для интернета, как устроены рассказы Чехова, Толстова и интервью Дудя, и многое другое. Мне повезло пройти курс дважды, а также побывать в гостях у Панюшкина и побеседовать о плюсах и минусах русского языка с точки зрения сторителлинга, поговорить о современном обществе и тенденциях и просто выпить вина на веранде в ста километрах от Москвы. Одна из основных мыслей Валерия Панюшкина  - мы можем сочувствовать только человеку. Даже когда мы переживаем за собаку, город, страну, мы все это сначала оживляем, наделяем присущими людям качествами, а затем уже любим, ненавидим, скучаем и так далее.

И вот тут мы можем вернуться к теме бренда Иркутска и моих попытках снимать кино «по-иркутски». К сожалению, это глупости. Единственный способ как-то продвинуть регион - это сфокусироваться на человеке.

Когда вы говорите о том, что Байкал - самое чистое озеро в мире, это вызывает удивление, но не интерес, реакцию не сравнить с той, которую вызывает фраза: «А вы знали, что главный режиссер «Камеди клаб продакшн» - иркутянин, а существенную часть шоу «Танцы на ТНТ» делают выходцы из этого города?». Вы произносите это и слышите молчаливое уважение. Потом, когда собеседник чуть отходит и спрашивает: как тебе фильм «Человек, который удивил всех», отвечаешь, что это пожалуй лучшее русское кино этого года и, кстати, мой друг, который недавно тоже переехал в Москву, в свое время работал в Иркутске на одном телеканале с Наташей Меркуловой. И тут человек начинает уже немножечко вскипать от того, что везде иркутяне. Ты держишь паузу, держишь паузу и выдаешь ему что «так-то и Иван Вырыпаев тоже из наших мест», и многие другие.

И вот это бренд, сила, притягательность города, желание съездить и посмотреть, откуда все эти интересные люди, при том, что нет ничего «иркутского» в их творчестве, в делах, в словах.

Человек тянется к человеку, поэтому не стоит объяснять или как-то выделять «иркутскость». Она и так считывается с человека, сформированного в Сибири. Мы чуть другие, но при этом какие не расскажешь, это просто чувствуется. Но чтобы об этом знали, способных людей нужно поддерживать в их стремлениях.

Поэтому я надеюсь, что в 2019 году Иркутск осознает необходимость не проклинать тех, кто уехал, вспоминая их только по достижению статуса, и делая в этот момент «настоящими иркутянами», а, наоборот, горожан. И люди с возможностями и ресурсами поймут необходимость экспорта талантливых людей, хороший идей и качественных товаров. 

Я очень желаю помощи в продвижении талантливому художнику Степану Шоболову, Татьяне Сахалтуевой, которая вернулась в Иркутск после обучения в Британской Высшей школе дизайна, стажировки в Швеции и Петербурге, театру «Новая драма», которых пригласили в этом году на несколько фестивалей, но смогли съездить лишь на один, и многим, многим другим. Почему-то принято помогать начинающим или заканчивающим, и совершенно нет традиции поддержки тех, кто находится в среднем положении, хотя им тяжелее всего, а отклик от инвестиций гораздо более сильный. 

Я жду от 2019 года перемен в Иркутске. Жду с января ставки на личные бренды горожан, а не географического наименования, помощи зрелым авторам, а не поиска «талантливой молодежи» и раздачи знаков заслуженного отличия и новых возгласов от столичных друзей: «Ах, этот тоже из Иркутска?».

Никита Добрынин, режиссер, Иркутск - Москва, специально для "Глагола"

Фото автора, 2018

Возрастное ограничение: 16+

В наших соцсетях всё самое интересное!
Ссылка на telegram Ссылка на vk
Читайте также